Предлагаемая читателю работа имеет в основе своей труды выдающегося русского языковеда Олега Николаевича Трубачёва (1930—2002). Цитаты будут приводиться из его монографии «INDOARIKA в Северном Причерноморье» М., 1999 (далее — IА). В любой науке большие открытия случаются нечасто, а уж в лингвистике — тем более. Не всякое открытие бывает замечено и признано современниками. На долю Олега Николаевича выпало счастье или несчастье совершить именно такое, почти не замеченное широкой публикой открытие. Удивительно, но его можно описать тремя словами: ЯЗЫК ПРИЧЕРНОМОРСКИХ ИНДОАРИЕВ.
Остров Рюген
Вопрос о том, что было «на самом деле» —
не всегда дань наивному эмпиризму.
Академик Топоров
А более развёрнуто можно сказать следующее. Большинство исследователей сходятся во мнении, что великий арийский раздел (на иранцев и индийцев) имел своё начало в районе Северного Причерноморья. До сих пор считалось, что ВСЕ индоарии ушли с прародины на юго-запад (Митанни) и юго-восток (Индостан), и в Северном Причерноморье остались только скифы — иранцы. Особую роль в незаслуженном преувеличении роли иранского элемента в данном локусе сыграли напористость и личное обаяние другого выдающегося учёного — Абаева, многие постулаты которого теперь придётся пересмотреть.
Открытие Трубачёва убедительно доказывает: ушли не все, часть осталась. Трубачёв буквально по крупицам выявил, методично собрал и стройно систематизировал остатки языка индийцев. Он доказал, что до первого тысячелетия новой эры на юге Украины и России сохранялся язык индоариев и их самобытная, отличная от скифов-иранцев культура, с которой контактировали славяне антской группы. На фоне этого открытия становится невозможным объявлять фантазией многочисленные фольклорные данные типа: «Подъезжают они к одному царству — к индейскому королю...» (Народные русские сказки А. Н. Афанасьева , № 136).
Пафос моей работы состоит в том, чтобы показать, что этнос Причерноморских индийцев оставил многочисленные следы в восточнославянском устном народном творчестве. Трубачёв в своей работе «Из балто-славянских этимологий: янтарь» (Этимология 1978. М., 1980. С. 3–18) привёл только один пример такого индо-славянского культурно-языкового контакта, отразившийся в фольклоре: камень Алатырь. С него и начнём
Глава 1. Где найти камень Алатырь?
Этот вопрос и по сей день задают себе пытливые умы. Однако ответ ищут преимущественно в области духовной. Или объявляют им любой камень-объект языческого поклонения, сравнивают с алтарями. А ведь он, наверное, был вполне конкретным и единственным, этот бел-горюч камень, на него вползали погреться змеи, к нему прилипали остатки освящаемой чёрной шерсти... Впрочем, судите сами.
Дадим слово самому Трубачёву: «исследования А. Н. Веселовского и его школы, вскрывшие и связавшие с алатырем в первую очередь христианский пласт преданий и представлений о чудесном камне в основании Сионской церкви, ... оттеснили на задний план то древнее значение и употребление этого слова, которое поддаётся определённой идентификации и даже географической локализации...» И далее проводится этимологический анализ всех вариантов этого слова, который показал, что речь идёт о янтаре (IА. С.129).
И действительно, в одном из заговоров от укуса змеи Алатырь прямо назван Янтарём:
Если не возьмёшь свой яд, пойду на море-океан, возьму из белого Янтаря-камня огня, у петуха — крови и выжгу, и выпеку весь твой яд... (Завьялова М. В. Проблема возможных взаимовлияний литовских и славянских заговоров на балто-славянских пограничных территориях // Славянская языковая и этноязыковая системы в контакте с неславянским окружением. М., 2002. С. 536).
На Руси существовало два слова для обозначения этого камня, а вернее, окаменевшей смолы: собственно янтарь, от др.-инд. yantar — «сдерживающий, притягивающий», то есть электролизирующий, и Алатырь, от alak-tar — «сияющий, жгучий». Обратите внимание, янтарь действительно может сиять на солнце, может быть нагрет и сожжён. То есть устойчивое русское словосочетание «бел-горюч» является точным переводом иностранного слова alak-tar. И это не единичный пример, а тенденция русского языка. Фольклорная «трава-мурава», просторечное «красная рожа» — из этой же серии, ведь мурава — это «трава» по-древнеиндийски, а корень рож-, руж-, ред- — означает красный цвет во многих индоевропейских языках, в слове «чародейство» первый корень чар родственен др.-инд. kar — универсальному обозначению делания, совершения обряда, а второй корень — его перевод (Топоров С. 24). Все эти языковые «штучки» в виде иностранного, индоарийского слова и его объяснения, видимо, вошли в моду в славяно-антской среде как результат контактов наших предков с древними Причерноморскими индийцами.
Слово янтарь было как бы техническим термином, и означало любой янтарный камушек, а Алатырь был один. По крайней мере, так нельзя было назвать простой кусок янтаря. Это был культовый термин. В похожей (но не аналогичной) ситуации находится ещё один минерал: каждый бриллиант есть алмаз, но не каждый алмаз — бриллиант.
Из устного народного творчества мы знаем, что Алатырь располагался на острове среди моря:
В окиян-море пуп морской;
На том морском пупе —
Белый камень Олатырь;
На белом камне Олатыре
Сидит белая птица... (Обрядовая поэзия. Книга 2. М., 1997. С. 17).
Иногда этот остров называется «Буяном». В научной среде нет единого мнения о том, в каком море находился этот остров. Б. А. Рыбаков считал, что это остров Березань Чёрного моря. Академик Лихачёв достаточно убедительно доказал, что Буян это остров Рюген (Руян) в Балтийском море. Однако слово «буян» означает применительно к острову – «место с высокими, крутыми берегами», то есть многие острова можно назвать буяном, и нам не стоит тут же обращать свои взоры к янтароносной Балтике. Дело в том, что янтарь добывался не только там. Плиний (II век н.э.) приводит в своих трудах несколько сортов янтаря из Скифии, имеются сообщения «о находках крупных кусков белого янтаря по Днепру, в районе порогов вплоть до начала Х1Х в.» (IA. С. 134), а минералоги говорят о единой Балтийско-Днепровской янтароносной провинции, включая в неё и Южный Буг. Многие фольклорные данные указывают на то, что Буян находился в «тёплом», «синем», «Чёрном» море.
белый янтарь
Янтарь в Причерноморье был, но где же собственно Алатырь? Заговоры указывают точно:
...И лежит он у моря тёплого
На восточном устье Волгском... (IА. С. 131).
Не будем вспоминать те допотопные времена, когда Волга впадала в Чёрное море, а лучше обратим «внимание на старые названия: мыс "Воложская коса" в Днепро-Бугском лимане». Напротив неё находится Русская коса, пролив между ними мог считаться устьем, а сам лиман как бы расширенной дельтой Днепра и Буга.
Для того, что бы этот локус оказался от наблюдателя на востоке, необходимо находиться западнее, где-то в Придунайских областях, что косвенно подтверждает версию «Дунайской прародины» славян. Или, скорее, то, что в период возникновения подобных текстов, их авторы находились в районе Дуная.
В I веке н.э. Дион Хрисостом в своей Борисфенитской речи писал: «изливаются же реки (Борисфен — Днепр и Гипанис — Ю. Буг) в море около укрепления Алектора, которое, говорят, принадлежит жене царя савроматов». «В раннее средневековье название ещё продолжает жить, ср. в "Космографии" Анонима Равеннского: Aiecturum... Локализацию этого Алектора облегчает то, что у Анонима он упоминается всегда рядом с местностью Dandarium, тождество которой с нынешним островом (косой) Тендра у выхода из Днепровско-Бугского лимана в море известно». (IА. С. 132).
Разберёмся, что же значит алектор. Это греческое слово иногда переводится как «петух», но такое значение вторично. Оно изначально было эпитетом солнца и точный перевод его — «сияющий». «Как провозвестник солнца — был назван словом алектор петух, о чём подробно и убедительно говорится у В. Гена» (IА. С.133).
Итак, греческое слово, название царского укрепления «Алектор», то есть «лучезарный», на языке аборигенов-индийцев звучало как «алатар». Видимо, это укрепление и было местом нахождения янтарной сияющей реликвии Алатырь, к которой из славянских земель стремились многочисленные паломники.
Идут по морю много корабельщиков
У того камня останавливаются
Они берут много с него снадобья
Посылают по всему свету белому. (IА. С. 131. Перевод белорусской редакции Глубинной книги).
Вероятно, в языческий период существовала целая индустрия сбора и распространения снадобий, наделённых силой Алатырь-камня. Не случайно в былине из репертуара сказительницы начала ХХ века М. С. Крюковой «Василий Богуслаевич» камень Латырь стоит в одном ряду с христианскими святынями, посещаемыми «дружиночкой хороброй»:
А и как задумали йитти они по восточным всё странам,
Э и зайти в Йерусалим-от, славный город помолитисе,
А и йискупатьсе-то захотели йони в Йордан-реки,
А и вот нетленной-то ризой обтереть глаза,
А и посмотреть-то как и каменя-та Латыря. (Летописи. Книга восьмая. М., 1941. С. 176).
С территории восточных славян самым быстрым и удобным путём на восток и юг был путь по Бугу и Ингульцу. Геродот (V в. до н.э.) сообщает о том, что местность в нижнем течении Южного Буга называется «Святые пути». По ним в течение нескольких столетий стремились люди к Алатырь-камню, потому что:
...Камням камень мать ...
А коя рыба с моря пойдёт,
И о камень потрётся,
На Руси той рыбы ловцам не добыть
И птицам её не убить,
И в том году смерти ей не будет. (IА. С. 132).
Плохо то, что в этом локусе с островами просто беда. Они то появляются, то исчезают, то становятся косами — в зависимости от колебаний уровня моря. Вот, например, остров Елферья неизвестно где, а ведь на нём в древности был похоронен епископ Елевфериос. Так же исчез «остров Тирагетов» близ Днестровского устья. В начале II века папа Климент был утоплен язычниками в надёжном месте, однако через некоторое время море отступило, останки нашли и над ними возвели часовню. В VI веке море то заливало, то открывало это место, в 1253 году его упомянул в своих записках Рубрук.
Остров Березань в настоящее время лежит на обширной отмели, которая в древности была песчаной косой и соединяла его с материком (Назаров В. В. Гидроархеологическая карта черноморской акватории Украины. К., 2003. С. 44).
В сказке «Заколдованная королевна» из сборника А. Н. Афанасьева описывается эта географическая особенность: «солдата занесло вихрем далеко-далеко ... и бросило на косе промеж двух морей. Пошёл по косе и вышел на остров; на том острове — … лежит большой камень» (Афанасьев А. Н. Народные русские сказки. М., 1982. С. 394). Заметим, что песчаные косы есть и в других морях, например, Балтийском, но косы, разделяющие два моря имеют место только в Азово-черноморском регионе.
С некоторой долей вероятности можно предположить, что и Алектор, и Елферья, и остров камня Алатырь — есть остров Березань. (Трубачёв считает, что это скорее Тендра, впоследствии ставший косой.) Название этого острова дошло до нас в иранском варианте и переводится как «высокий» (сравни: Хара Березати — «высокая Хара» — мифическая священная гора арийцев). Это действительно материковый остров с высокими, крутыми берегами.
о. Березань
Из письменных источников известно, что здесь был один из греческих центров отправления культа Ахилла Понтарха (Морехода). Греки лояльно относились к богам и святыням других народов, тем более, если те имели аналогии с их собственными. Напомню, что Ахилл был знаменит своей неуязвимостью (кроме пяты), а наш фольклор сообщает, что потеревшиеся об Алатырь становятся временно неуязвимыми (см. выше). Камень Алатырь вполне мог соседствовать с жертвенниками эллинов.
Ещё одним косвенным указанием на о. Березань можно считать факт, замеченный Б. А. Рыбаковым: от района Киева вдоль Ю. Буга и Ингула до самой Ольвии в Геродотовы времена стояли однотипные каменные изваяния с шейной гривной, рогом в руках и мечом-акинаком на поясе (VI—V вв. до н.э.). Учёный считает, что это праславянские, сколотские идолы, возможно, изображения героизированных предков, расставленные вдоль «Святых путей» к «торжищу борисфенитов» — Ольвии. В самой же Ольвии таких идолов не найдено (Рыбаков Б. А. Язычество древней Руси. М., 1988. С. 61—72).
Однако, из его поля зрения выпал следующий факт. Зимою 1928—1929 годов у южного мыса о. Березань рыбаками была извлечена антропоморфная стела. «Когда-то она высилась ... над самой высокой точкой естественной поверхности острова» (В. В. Назаров. Гидроархеологическая карта... Рис. 11. С. 52—53). На этом изваянии, подпорченном морем, не просматриваются детали, но общая форма его соответствует изваяниям Бугско-Ингульской группы и совсем не похожа на греческую скульптуру. Логично предположить, что «Святые пути», отмеченные каменными изображениями героев, имели конечной целью не рынок в Ольвии, а остров-святыню, находящуюся поблизости. Кстати, достоверно почитаемый греками на этом острове Ахилл был не богом, а обожествлённым героем-воителем (Троя).
Размышляя о том, какому культу могли быть посвящены эти изваяния, Рыбаков выдвигает предположение о солнечном круге богов типа: Даждьбог—Аполлон—Гойтосир, причём отмечает, что приведённое Геродотом имя «скифского» Аполлона — Гойтосир — не этимологизируется из иранского. Исследования лингвиста О. Н. Трубачёва подтвердили догадку историка и археолога. «Гойтосир» — слово не иранское, а индоарийское составное: ait asura, то есть «сияющий, стремительный асура» — бог света (IА. С. 221). Блистающий янтарь-Алатырь несомненно относился к культу аналогичного божества и их совместное пребывание на священном острове вполне закономерно.
Древнерусские былины описывают остров Буян заповедником, в котором водятся непуганые звери, самых агрессивных из которых убивают богатыри:
У ты съезди-ко на славной остров на Буян-от,
Ты достань-ко да зверя страшного,
Зверя страшного, очунь свирепого
Как самого-то страшного ваканишша. (Летописи... С. 14).
Ваканище ловится на бочку мёда, то есть в представлении сказительницы это медведь. У балтов, некогда составлявших со славянами единый языковый массив, слова, однокоренные слову vargas — «беда» — имеют значения «злой», «преследовать», то есть копируют семантику эпитета «лютый» (Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. М., 1996).
зверище ваканище?
В личном «былинном» словаре сказительницы М. С. Крюковой остров Буян и камень Латырь никогда не упоминаются вместе, для сказительницы это разные объекты, находящиеся в непосредственной близости друг от друга и вблизи Чёрного моря. Примечательно то, что эти объекты постоянно посещаются богатырями. Как и положено заповедным местам, тут водятся не только лютые, но и необыкновенные по красоте звери, иногда даже вещие:
У ей брови-ти чорна соболя,
Чорна соболя со Буяна, славна острова. (Летописи... С. 9).
Или:
А и как ведь было-то у того же всё же у Чёрна моря(!), ...
А и выплывал-то тур, да золоты рога,
А и выплывал-то тур, ведь и плыл он из Окиян же, славна острова... (Там же, № 74. С. 148, «Туры, малы детоцьки»).
И в перекличку с этим текстом, в следующей былине:
А и как у того ли у морюшка у Чорного,
А как у камешка была всё у Латыря,
А и у столба же было всё жа у стоячего,
А и выбегал тут алень, да золоты рога... (Там же, № 75. С. 151).
Примечательно, что сказительница никогда не путается в названии камня, он всегда «Латырь», а вот остров у неё то «Баян», то «Буян», то «Окиян». На основе этих данных можно предположить, что во времена Киевской Руси Алатырь был вывезен на материк, от греха подальше, и остров, принадлежавший в то время Византии, пришёл в запустение.
Интересно, что былина «Про Бориса Ивановича», впрочем, как и многие другие былины, описывает Чёрное море в стадии трансгрессии, а остров — опять же заповедником, на который трудно перебраться:
Он доехал до Баяна, славна острова,
Он нашёл тут днишшо корабельнёё,
Он поехал на днишше корабельнём
На Боян тот, на славный остров.
По его-то было по участи,
По талани-то по счесливою,
Простояло-то море в тихости,
Переехал тут добрый молодець. (Там же. С. 17).
Никаких «корабельщиков», косяками идущих к острову, как нам сообщают стадиально более древние заговоры, в былинах мы не видим. Наоборот, описывается разор и запустение — на берегу валяется «днишшо корабельнёё». Напомню, что расстояние от Очакова до Березани по прямой — 12 км, преодолеть их на обломках — воистину богатырское деяние.
Мы видим, что в былине остров и суша разделены водой, а в более древней сказке на остров можно выйти по косе. Гидроархеология говорит нам о том же, но на языке науки. Березань был полуостровом примерно в III в. до н.э. — I в. н.э., потом море стало наступать на сушу и началась так называемая Нимфейская трансгрессия, пик которой приходится на конец VII — начало VIII вв. н.э., по другим данным на Х—ХI века, что, впрочем, вполне укладывается в понятие «былинного времени». Нынешний уровень вод Чёрного моря приблизительно соответствует «былинному» уровню, но море значительно уменьшило остров. По наблюдениям, за последние сто лет береговая линия в некоторых местах отодвинулась вглубь территории на 17 метров, по другим измерениям, периметр острова уменьшился на 25 метров (Назаров В. В. Гидроархеологическая карта... С. 19—31).
Вернёмся к нашему камню в представлении северных былин. Вокруг Латыря видна ископыть, по которой опытному следопыту легко узнать, куда отправились товарищи, а сам камень имеет очень примечательные эпитеты:
От Черна моря вернулись (богатыри) к каменю ко Латырю,
Ко тому ли ко кружалу-ту богатырьскому (Летописи... С. 26).
Или:
А съезди ко каменю ко Латырю,
Ко тому ли ко столбу да ко стоячему,
Ко тому ли ко кольцю да к золочёнуму,
Ко тому ли ко ерьбу (гербу) да к богатырьскому (Там же. С. 72, 27, 28).
Они поехали ко морюшку ко синему,
Не нашли йих у морюшка у синего;
Вот поехали они да всё ко тому столбу да ко стоячему,
Ко тому кольцю-то к золочёному,
Ко тому ко знаменью богатырьскому,
А и ко тому ли ко кружалу да славну рыцарьскому... (Там же. С. 97).
Мы видим, что былинный Латырь — не просто целебный валун у моря, он сам или вокруг него — священные богатырские символы, в том числе и некий столб, возможно, такой же, как найденный в море у Березани или камень с рунической надписью, найденный на острове. А так же сооружение для пиров – кружало ( впоследствии это слово стало обозначать «питейный дом»).
Березаньский рунический камень
В договоре князя Игоря с греками говорится: «И да не имеют власти Русь зимовати в вустьи Днепра, Белобережии, ни у св. Елферья: но егда придеть осень, да идутъ въ домы своя въ Русь» (IА. С. 133). Известно, что сын Игоря Святослав, потерпев поражение от Византии под Доростолом, демонстративно остался зимовать именно в этих местах. Но желание бросить вызов грекам было, по-видимому, не главным мотивом действий Святослава. Он провёл трудную, голодную и холодную зиму у устья Днепра неспроста. Место древней (уже в то время) языческой святыни влекло его. И не случайно, по сообщениям летописей, он приносил в жертву сияющих, солнечных птиц — петухов.
Вернёмся к камню Алатырь. Скорее всего, во времена Святослава его уже не было на острове Березань (или каком-либо соседнем). Ведь северное Причерноморье рано христианизировалось. Но «обаяние» места продолжало действовать. С гибелью великого древнерусского полководца стало ясно, что место потеряло силу, паломничество прекратилось, но народная память сохранила блистательный образ живительного камня Алатырь.
Однако есть надежда, что сам камень не стёрт с лица Земли. В русских «духовных» стихах говорится о некой Сионской церкви, в основании которой лежит Алатырь. Очень может быть, ведь именно так и поступали христиане. В земле западных славян произошла похожая история. Изваяние Святовита с разорённого христианами капища западных славян была вмурована в стену церкви и служила назиданием для непокорных язычников.
Святовитов камень в основании церкви Альтенкирхен
Можно предположить, что остатки огромного белого янтаря действительно могли быть заложены в фундамент какой-либо церкви, построенной до Х века. А так как большинство из них разрушено временем — дело за археологами.
Берген. Языческое изваяние в основании монастырской стены.
Лично я надеюсь, что Алатырь найдётся, его с честью перенесут на остров с крутыми бережками в синем море и сделают эту территорию историко-культурным заповедником славян антской группы. И будет всё так, как в старинном русском заговоре:
...Приду я ... к Чёрному морю
И встану я ... на морской берег,
И посмотрю я ... в морскую пучину,
И увижу в той морской пучине
Лежащий белый Латырь-камень... (Обрядовая поэзия. Книга 2. М., 1997. С. 43).
Остров Березань в хорошую погоду действительно виден с берега.
В соответствии с реалиями нашего времени, там будут вольно жить солнечные птицы с красными гребешками -колпаками на головках — древним символом свободы. Так же, как в современной Индии беспечно гуляют священные коровы, которых потомки древних ариев давно уже не приносят в жертву, а некогда забивали гекатомбами. Тереться об Алатырь не позволят никому, чтобы мягкий янтарь совсем не износился. На нём, как указано в заговорах, будет лежать чёрная шерсть и греться местные ужики, а их гонять — белоснежные морские птицы.
Из Николаевского областного краеведческого музея заберут Березанского идола и водрузят его на самом высоком месте восточного берега острова. Здесь можно будет запросто купить антские пальчатые фибулы, можно будет выучить старинный заговор, приобрести жемчужно-рубиновую серьгу как у Святослава, одеться и постричься на соответствующий манер и отчалить на материк в ладье-однодеревке...
Читатель, мне грустно от такой перспективы, и всё же это лучше, чем полное забвение. И чтобы развеять грустные мысли, давайте, развернувшись на 180°, пойдём вверх по рекам, по «Святым путям» за волшебной влагой.
